ну шёл я вчера на яке за 190м в пологом пике скорость 716км/ч, правда до стрельбы дело не дошло, а то при моём лаге в 800 это было бы...
Машину водить тоже опасно - означает ли это что водить её трудно? Точно также с самолётом - управление им происходит на уровне автоматизма, более того именно этот автоматизм являеться опасным, недостаток страха, а не избыток. Давайте рассмотрим конкретный пример стрельбы по наземной цели: Стрельба по наземным целям оказалась трудным орешком. Теоретически я знал ее хорошо, мог рассчитать с любой дальности, по любой цели и в тысячных измерениях разместить в сетке прицела. А вот попасть в цель с воздуха оказалось куда труднее, чем на бумаге. Немалую роль тут играл психологический фактор: честно говоря, я боялся «поцеловаться» с землей. К тому же и опыта не было никакого. Тем, кто летал на истребителях типа «И-16», приходилось легче. Прежде чем выпускать пилотов на самостоятельную стрельбу, опытные инструкторы обучали их на двухместном «Ути-4». [32] Мы же постигали все премудрости стрельбы сами. Особенно трудно было определять угол пикирования. Именно от него зависел результат: на меньших углах ? недолет, на больших ? перелет. Мы гнались за высокими показателями и потому старались стрелять с крутого пикирования, при углах, превышающих пятьдесят градусов. Действуя на глазок, мы невольно допускали ошибки. Но все кончалось хорошо. Ни одна из наших девчат еще не осталась без возлюбленного. А такое могло быть: ведь у летчика жизнь и смерть ? всегда рядом. ... Я летел на стрельбу второй раз в жизни, и этот вылет чуть было не оказался для меня последним. В летной школе мы не стреляли. В полку ? только что начали. Как и следовало ожидать, результаты первой стрельбы были плачевные. Особенно у меня. Вместо четырех-шести заходов я сделал десять. Оказывается, дьявольски трудная штука ? попасть в цель. То самолет качнет, то рулями сработаешь резко, вот и мечется сетка как угорелая. А тут еще земля наваливается со страшной силой. Кажется, еще миг ? и останется от тебя мокрое место. Пулеметы «ШКАС»{1} по тому времени считались очень скорострельными. Две тысячи выстрелов в минуту. Пила, а не очередь, все разрежет. Тридцать патронов, которые нам отводили для выполнения задания, ? сущий пустяк; мгновенье ? и нет ни одного. Великим экономом нужно быть, чтобы рассчитать их на две-три очереди. Лишь одна пуля из тридцати, кажется, зацепила край мишени. А для удовлетворительной оценки, помнится, требовалось пять попаданий. Полигон находился сразу же за городом, на маленьком заброшенном аэродроме. Бельцы ? небольшой город: поднимешься на сто метров ? и весь он как на ладони. Сверху я хорошо видел дом с черепичной крышей. Мой дом. Там жена, ребенок. Они совсем рядом. Промчаться бы над ними, покачать крыльями, напомнить о себе. Но, увы! ? заданием это не предусматривалось. Самолет от воздушных потоков крепко встряхивало. Я осмотрелся. Около мишеней ? знак «Т»: стрельба [33] разрешена. Бело-оранжевый дым шашки указывает направление ветра. При стрельбе его обязательно нужно учитывать. Скажут: подумаешь, ветерок... Да, ветерок! На земле он приятно освежает, ласково ерошит волосы, а во время стрельбы вредит страшно. Пуля летит в воздухе с огромной скоростью ? тысяча метров в секунду. Казалось бы, что для нее пятьсот метров? Каких-то полсекунды! А тот самый ветерок, что ласкает в теплый вечер волосы любимой, движется, допустим, со скоростью шесть метров в секунду. Мелочь? Но за эти полсекунды он «сдует» пулю ни много ни мало на три метра от мишени. Вот и попробуй не учти его! Я учел. Сделал первый пристрелочный заход. Почувствовал ? стрелять будет трудно, самолет здорово болтает на пикировании. Сетка никак не может задержаться на мишени. Делаю второй заход, третий... Лишь на четвертом удается дать короткую очередь. Вижу, как на земле взлетают фонтанчики пыли. Недолет. Мишень лишь слегка задета. Угол пикирования маловат. Пикирую еще. И опять неудача: угол пикирования вроде хорош и цель держится в прицеле, а вот гашетку нажать вовремя не смог. Давил на нее, давил, но упустил момент: слишком тяжелый ход. Надо срочно выходить из пикирования; земля уже сигналит мне красными ракетами: «Стукнешься!» Захожу снова и снова. На шестом заходе решаю про себя: хватит! Почти отвесно направляю самолет к земле. Перед глазами лишь маленькая, обведенная белым мишень да светящаяся сетка прицела. Машину болтает, мишень прыгает. Сиденье куда-то уходит. Ноги с силой упираются в педали. Перекрестье на какой-то момент замирает на верхнем обрезе. Нажимаю на гашетку. Зеленые светлячки несутся вниз, к мишени. Земля с чудовищной скоростью надвигается на меня своей громадой. Самолет падает почти отвесно... Изо всех сил рву на себя ручку управления. Серо-зеленая стена сдвигается назад. Но лишь на мгновенье; на этот раз она явно не хочет уступать дорогу маленькому, хрупкому истребителю. Она уже совсем рядом, до нее какой-нибудь десяток метров. Земля ждет меня. Теперь она неласковая, враждебная. Она кругом: внизу, впереди, по бокам, где-то совсем [34] рядом. В глазах темнеет. Еще секунда, и меня не будет. Смерть уже дышит в лицо, она расширяет закрытые свинцовыми веками зрачки. И вдруг становится светло-светло. Передо мной яркий солнечный луг, напоенный терпким ароматом трав. Мама. Я, маленький, стою, прижавшись к ее юбке; она гладит меня по голове, приговаривает: нельзя, Грибушко, прыгать с крыши! Ушибешься, спинку поломаешь и будешь, как Федька-горбун. Рука у мамы теплая, ласковая. Как хорошо с ней! Возникает суровое лицо Некрасова, школьного инструктора. Он сердито выговаривает мне: ? Говорил я, что ты своей смертью не умрешь... А вот и Фиса. Стоит на крыльце. На руках сынишка. Фиса ласково смотрит на него и шепчет: ? Скажи, Валерочка, папе: побыстрее возвращайся, скучно нам без тебя... Фиса переводит взгляд на меня, в глазах ее ? светлые облака. Откуда облака? Да вот же, совсем рядом, большие, красивые, и небо, синее-синее небо между ними. Но где земля? Внизу одна за другой рассыпаются красные ракеты. Вместо знака «Т» выложен крест. Меня это уже не интересует. Вялость разливается по всему телу. Хочется спать. Кажется, что время тянется медленно-медленно. На самом же деле проходят какие-то доли секунды... Мысли постепенно начинают проясняться, непонятная отрешенность исчезает. Что произошло? Где я совершил ошибку, из-за которой едва не «сыграл в ящик»? Позднее я докопался до истины. Виновником оказался ветер. На земле он дул в одном направлении, а на высоте в пятьсот метров ? в противоположном. Он-то и вынес меня к мишени под большим углом. На аэродром я прилетел с чувством собственной вины; медленно, «блинчиком», сел, зарулил на стоянку. Сразу бросились в глаза хмурые лица техника и оружейника. Они уже всё знали ? мне не надо было вдаваться в подробности. Речкалов Григорий Андреевич В небе Молдавии Что мы видим? Речкалов делает атаку за атакой, совершенно не боясь столкновения с землей - бояться на земле, сигналят ему ракетами. Проблемы наступают в тот момент когда он "на автомате" входя в атаку не учитывает вляния ветра. Нет там страха нихера, иначе бы люди боялись ходить по улице - можно ж спотнуться и башку разбить. Вы ходить по улице боитесь? Насчёт разницы в скоростях(а фактически скорости сближения) - вы неправы, у уже приводил пример атаки цели летящей курсом под 90 градусов к вашему - 360 км/ч вам вполне хватит для такой же скорости сближения.
Наоборот всё, при атаке наземной цели всё просто - надо тянуть ручку на себя, думать не надо. При атаке воздушной цели надо думать куда от неё уклоняться, при этом ещё и учитывая её скорость. Я считаю пилотов людьми с нормальной нервной системой. Потому как летать на бреющем полёте намного опасно чем атауковать с пикирования наземную цель, однако летали и много, без всяких истреик при этом. Для военного летчика пирировние - есть нормальный режим полёта, а не подвиг сраный. Потому что если он в пикирование как на подвиг будет идти - он точно нифига не уничтожит. А едиснтвенный метод избежать нормальных режимов полёта - не летать вообще.
Что проверять-то собрались? Ваш оппонент утверждает что при равных скоростях будет разница в дистанции, ну непонятно человеку что надо не скорость, а разность в скоростях на время лага умножать для определения дистанций на ФЕ.
Странно, что ты привел этот отрывок, ведь в нем несколько раз есть упоминания о том, что с землей можно столкнуться, и это психологически напрягает (т.е. другими словами пугает пилота). Например: роль тут играл психологический фактор: честно говоря, я боялся «поцеловаться» с землей. Я летел на стрельбу второй раз в жизни, и этот вылет чуть было не оказался для меня последним. А тут еще земля наваливается со страшной силой. Кажется, еще миг ? и останется от тебя мокрое место. Земля с чудовищной скоростью надвигается на меня своей громадой. Земля ждет меня. Теперь она неласковая, враждебная. Она кругом: внизу, впереди, по бокам, где-то совсем [34] рядом. В глазах темнеет. Еще секунда, и меня не будет. Смерть уже дышит в лицо, она расширяет закрытые свинцовыми веками зрачки. Т.е. ты хочешь сказать, что это никак не занимало Речкалова, и он волновался только по поводу результатов стрельбы? Гм.. Мне так не кажется. Наоборот, он несколько раз упоминает о том, что стрелять по земле тяжело, а когда ты около земли с трудом вытягиваешь из пикирования, то и страшно. С земли всегда страшнее. Это я тебе как инструктор говорю. Учлету, который вытворяет кандибобер в воздухе, бояться некогда, у него нет на это ни времени(маленькая высота), ни свободных извилин, и не сильно-то он представляет плохое развитие ситуации: он работает, исправляет ситуацию. Бояться он будет потом, после посадки и перед следующим полетом. В воздухе можно бояться, когда у тебя есть на это время и ты знаешь чем это грозит. А вот с земли это очень страшно именно потому, что видишь ошибку и не можешь помочь. Особенно, если уже знаешь чем заканчиваются падения из подобных положений. По поводу ходьбы по улице: Некорректный пример. Просто очень разные вероятности наступления несчастного случая. Кстати, вот ты, наверное, не боишься ходить по гололеду, а просто идешь чуть акуратнее. А бабулька, которая в прошлом году подскользнулась и сломала ногу - боится (это не умозрительно про бабку, действительно боится). Потому, что для тебя вероятность поломаться при падении очень низка, а для нее очень высока. Проблемы из-за ветра у Речкалова с прицеливанием и попаданиями, но не с самой стрельбой по земле. Приземный ветер влияет на его расстояние до земли только косвенно, затрудняя прицеливание. А вот азарт, это да, это действительно мощный стимул не бояться. Но азарт бывает только изредка, но не в каждый боевой вылет. Азарт может быть у новичка, которому позарез хочется попасть в мишень, а вот у зрелого пилота бывает реже. Хотя и бывает. Примеров валом.
Не согласен. Думать, уклонясь от другого человека в воздухе много не нужно, действуешь на уровне рефлексов, зато свобода выбора направления уклонения сильно помогает делу. От земли увернуться сложнее. А кто говорит про истерики? Это где ты таке увидел, а? Было утверждение, что атаковать с близкой дистанции наземную цель опаснее, а опаснее - значит сложнее. И все. Пикирование - элемент высшего пилотажа, которая изучается отдельно. Это 1. 2. Стрельба по наземной цели включает в себя пикирование, но это не основной элемент. Т.е. что бы стрелять по земле необходимо уметь пикировать, но только пикированием цель не уничтожишь. А вот все доп. факторы, типа дальности открытия огня, времени на прицеливание, высоте выхода из пике, добавляют нехилые вводные. 3. Иметь здоровое чуство самосохранения - это не "в пикирование как на подвиг идти ", это немного другое. Для дельтапланериста парение в теримических потоках - совершенно нормальный способ парения, но я не скажу, что оно всегда комфортное и приятное. Иногда заставляшь себя лезть в сильную болтанку или выпаривать на минимальной высоте, или (чего уж скрывать) в смерчик вламываешься, если охота выпарить, но это не есть приятно. Более того, это иногда опасно и страшно. Но это не значит, что так нельзя, просто нужно правильно оценить свои возможности и опыт, ТХ аппарата и текущую погоду.
Собственно я этого и не отрицал. Я именно говорил что пилот это успешно преодолевает. Это не мешало ему стрелять. А что касаеться вытягивания - так он ещё и ниже других вытягивал, раз ракетами сигналили. Собственно в тот день летал не только Речкалов как я понимаю. То что они всем стреляли ракетами я тож не думаю. Вывод? Речкалов выводил ниже других, всё познаёться в сравнении. Очень корректный пример, бабульку надо с повержденным самолётом сравнивать, у неё вероятность упасть неудачно именно из-за того что она малоподвижная и реакция снижена. А для нормального пилота на нормальном самолёте не проблема увернуться от столкновения с землей Вероятность не выйти из пикирования на исправной машине тож невелика Ну ясен пень, люди воевали только когда азарт был. А если не было с утра азарта пилот так и говорил командиру - мол у меня сегодня настроение не то, я сегодня отдохну. И в сводке так и писали: самолтов исправных - столько-то, пилотов - столько-то, из них без азарта - столько-то.
Дискуссия вырождается в тупой личный флейм. Завязываем. Если что, я б в живом общении ее продолжил, но в электронном - дела не будет.
